Мастерство преподавателя, оно же искусство менеджера

"Золотую Вышку" в номинации "Достижение в преподавательской деятельности" получил ординарный профессор ГУ-ВШЭ Владимир Коссов. О том, что этому предшествовало, он рассказал в интервью корпоративному порталу.

— Владимир Викторович, вы ведь не просто преподаватель, долгое время были заместителем министра экономики…

— А до этого был членом коллегии Госплана СССР.

— Преподавательский опыт и опыт работы на государственной службе — совместимые вещи?

— Это совершенно разные срезы жизни.

— Но такой опыт работы, как у вас, в любом случае имеет ценность для студентов.

— Имеет, конечно. Участвуя в работе государственных структур, ты понимаешь, как устроена кухня государственной власти, как там приготовляются блюда, из каких продуктов и проч. Особенно хорошо это понимаешь, когда приходится ходить в Думу, и мне в этом смысле повезло...

— Вы были статс-секретарем?

— Нет. Но я отвечал за капиталовложения. Это позиция, за которую отвечает Минэкономики в федеральном бюджете, была федеральная адресная программа капиталовложений. Каждый год с сентября до декабря я ходил в Думу как на работу: проводил там многие часы, обсуждал с депутатами принципы распределения капиталовложений.

— Можете привести пример, как распределяли деньги?

— Когда я только пришел на работу в Минэкономики, мне было поручено найти способ распределения денег на строительство метро. Было понятно, что крупные города желают получить денег на это гораздо больше, чем может дать казна. Возникала конфронтация: если дают больше, например, Москве, то обделяют Санкт-Петербург, Уфу, Новосибирск, Красноярск. Я должен был придумать принципы распределения средств, которые были бы объективными и для всех понятными, чтобы люди соглашались с тем, что им предлагают. Задача особенно сложная: дело было в 1994-м году, и когда я приходил на работу, меня встречали бастующие метростроители, стучавшие касками об асфальт. Я в буквальном смысле слова проходил сквозь строй.

Тогда я договорился с Госстроем о том, что они силами экспертов проведут оценку возможного фронта работ по строительству метро в каждом городе. Как продолжать работы? Можно прокладывать рельсы в уже прорытых тоннелях, или строить больше тоннелей, или закупать машины для строительства тоннелей. Нужно было найти точку отсечения. И я предложил в первую очередь выделять деньги на прокладку рельсов в уже прорытых тоннелях. А после этого, если средства остаются, рыть тоннели в тех местах, где сделать это дешевле всего.

И вот финал: дележка денег. Все приходят с калькуляторами. Споры чуть не до кулачных боев. Я объявил принцип, и все с ним согласились. Но тут возникла одна проблема: Санкт-Петербургу досталось 498 миллионов. Смотрю на представителя Санкт-Петербурга и вижу, что он просто посерел. Видимо, начальство его предупредило: если привезешь меньше, чем полмиллиарда, голову отвернем! Тогда я обратился ко всем собравшимся и предложил "срезать" со всех понемногу, чтобы добавить недостающие два миллиона. Все дружно согласились, посчитали на калькуляторах, сложили — получилась нужная сумма. Представитель Санкт-Петербурга просто расцвел!

Это типичный пример работы, которую приходится выполнять заместителю министра: находить объективные механизмы улаживания споров, чтобы решать поставленные задачи.

— А типичная работа преподавателя университета в чем заключается? Каковы ее основные принципы?

— Главный принцип — чисто менеджерский: понять, на что человек способен. Бессмысленно требовать от студента то, что ему не по силам. Искусство преподавателя, как и искусство менеджера, состоит в том, чтобы ставить перед человеком планку, к которой он будет тянуться, понимая, что планка достижима. А если цель недостижима, что получишь? Полную апатию.

Второй принцип заключается в том, что студенту нужно объяснять: никто, кроме него самого, его проблемы не решит. Он должен это понимать.

Третий принцип банален: нужно просто уважительно относиться к студенту.

— Сколько лет вы преподаете?

— Много.

Начал в 1959-м году в Плехановском институте. Когда мой учитель Василий Сергеевич Немчинов, действительный член трех академий наук (АН СССР, АН Белорусской ССР и ВАСХНИЛ), создал в МГУ кафедру экономико-математических методов, я перешел туда как совместитель. Моим постоянным местом работы был Центральный экономико-математический институт. Преподавал межотраслевые модели, про которые написал довольно много книг. Мне это потом здорово помогло. Когда случился 1991-й год и правительство Егора Гайдара пришло к власти, мне с ним было легко работать, потому что все реформаторы, когда были студентами, по моим книжкам сдавали экзамены. Анатолий Чубайс сказал, что ему очень интересно со мной познакомиться, потому что он до того воспринимал меня как автора книг. Оксана Дмитриева, известный депутат из Питера, узнала обо мне от своей мамы, которая рассказывала о моих книжках.

— То есть вы сначала стали ученым, преподавателем, а потом уже пошли во власть.

— Да. Как ученый я начинал работать в ЦЭМИ. Точнее, в той группе, на основе которой был создан ЦЭМИ. Я работал в лаборатории математических методов в экономике у академика В.С. Немчинова. Он был выдающейся личностью. Благодаря его организационным талантам в российской науке возникло направление "Экономико-математические методы". Именно Немчинов много сделал для продвижения Леонида Витальевича Канторовича, который впоследствии стал нобелевским лауреатом. Например, он добился, чтобы Канторовича избрали член-корром АН СССР в Сибирском отделении.

Другая выдающаяся личность, благодаря которой был создан ЦЭМИ, — Виктор Валентинович Новожилов. Его обильно цитируют в известном учебнике по микроэкономике.

И Немчинов, и Новожилов — питерцы. Все остальные люди, создававшие ЦЭМИ, — москвичи, многие из них — вернувшиеся из сталинских лагерей.

В ЦЭМИ я работал до 1966-го года, а потом перешел на работу в Госплан СССР.

— Почему?

— Я всегда давал этому честное объяснение: мне нужна была квартира, потому что у меня две дочери (обе сегодня в Вышке работают преподавателями: Елена — на кафедре математической экономики и эконометрики, Татьяна — на кафедре государственных и муниципальных финансов). А в ЦЭМИ шансы получить квартиру были близки к нулю.

Мне много пришлось работать с таким выдающимся человеком, как Н.К. Байбаков, в бытность его председателем Госплана СССР. Он категорически требовал, чтобы мои товарищи и я говорили ему все, что на самом деле думаем по обсуждаемой теме. Остальное — его дело.

Из Госплана меня забрали в 1984-м году абсолютно неожиданно, назначив руководителем Главного управления информации при Совмине СССР в ранге министра. Я там проработал 10 лет. Многие люди, которых я туда набирал, работают и сегодня в центре "Контур" при Федеральной службе охраны, которому переданы функции Главного управления информации.

— Воинское звание получили?

— Нет. Характер у меня не тот. Военный человек не должен возражать начальству, а я так не умею. Мой товарищ, которого я брал на работу гражданским человеком и который сейчас возглавляет центр "Контур", стал генерал-лейтенантом, а я так и остался старшим лейтенантом.

— Как вы попали в Минэкономики?

— Я туда "приплыл" после всяких эволюций и реорганизаций Главного управления информации и обнаружил, что проблемы, от которых я уходил десять лет назад, остались по существу теми же. Мне потребовалось 15—20 минут, чтобы войти в курс дела, и я сразу стал полноценным заместителем министра.

— Вы были хорошим руководителем?

— Я всегда размышлял, как определить, хороший ты менеджер или плохой.

Выбрал такой тест. Нужно прийти в организацию, руководителем которой ты был несколько лет назад. Возможны два варианта развития событий. Первый вариант: как только люди тебя видят, все от тебя разбегутся как от чумного. Второй вариант: все тебе рады, обнимаются и т.п. Я считаю, что ты плохой менеджер, если от тебя бегут, и хороший, если с тобой обнимаются.

Были случаи, когда я приходил в те организации, где когда-то был руководителем. Я сохранил замечательные отношения со всеми, с кем когда-либо работал.

— Вашими начальниками — министрами экономики — в разное время были Александр Шохин, Яков Уринсон, Евгений Ясин, Андрей Шаповальянц, Герман Греф.

— Еще работал с Анатолием Чубайсом — он был первым вице-премьером, курирующим наше министерство.

Кстати, Уринсон и Шаповальянц раньше были моими подчиненными в Главном вычислительном центре Госплана СССР, которым я руководил. А у Ясина я был оппонентом на докторской диссертации.

В отставку я ушел по возрасту, когда мне исполнилось 65 лет. Таковы правила на госслужбе: можешь работать до 60-ти лет, потом еще пять лет ежегодно нужно продлевать полномочия, а потом — "гуляй, Вася!"

— В смысле "преподавайте в Вышке"?

— В Вышку я попал еще в 1994-м году, меня пригласили Ясин и Уринсон. Я читал студентам курс по методике разработки бизнес-планов и оценке инвестиционных проектов.

— Сейчас вы работаете на кафедре управления проектами факультета менеджмента. Почему менеджмент, а не экономика?

— Я всегда считал, что главная проблема России — плохой менеджмент. По 10-балльной системе российский менеджмент можно оценить в лучшем случае на 5 баллов. Я понимал, что если мы хотим вырваться на достойное место в мировом сообществе, нужно начинать с подготовки умелых менеджеров.

Менеджер решает три задачи.

Во-первых, выбирает цель. Причем не просто говорит, что, допустим, нужно увеличить стоимость компании, это банально, а выбирает тропинки, которые ведут к этой цели, — скажем, инновации или расширение продаж.

Во-вторых, он распределяет ресурсы, и об этом мы с вами уже говорили.

В-третьих, он мотивирует людей.

В России проколы всегда начинались с первого пункта. То, что я сейчас наблюдаю в связи с финансовым кризисом, не является исключением. Я долго занимался экономикой, в Госплане отвечал за планирование материального производства всего СССР (на каждом съезде КПСС утверждались основные направления развития страны на следующую пятилетку, и я отвечал за подготовку цифр для этого документа), так что вполне адекватно могу оценивать меры, которые предлагаются для выхода из кризиса.

— Какие курсы вы читаете на факультете менеджмента?

— В бакалавриате я читаю "Инновационный менеджмент", в магистратуре — "Управление реальными инвестициями".

Вот пример задания для студентов по курсу "Инновационный менеджмент". Нужно выбрать российскую инновационную компанию и описать ее деятельность по определенной схеме. Как она встала на ноги? Благодаря чему успешно развивалась? Как работало ее руководство? И главный вопрос: каковы ее шансы выйти на мировой рынок? Сверхзадача инновационной компании, российской в том числе, — стать лидером мирового рынка, потому что для всякой технологической или продуктовой инновации рынок любой страны, кроме США, очень мал. При организации производства нового для рынка продукта оптимальный масштаб производства значительно превышает спрос в своей стране. Проще говоря, ты можешь произвести тысячу единиц товара, но на внутреннем рынке у тебя купят только сто. Такие примеры — как анатомический театр в медицинском институте: если студент научился препарировать успехи российских компаний, он сам будет управлять компанией более грамотно.

С помощью курса "Управление реальными инвестициями" я пытаюсь залатать те бреши, которые у студентов остаются после изучения финансового менеджмента и корпоративных финансов. У нас в последнее время все зациклены на финансовых институтах и финансовых инструментах (думаю, после кризиса это пройдет). А я пытаюсь внушить студентам, что компании должны в первую очередь заботиться о своих основных фондах. Точно так же вы заботитесь о квартире, в которой живете, и о машине, поддерживая их в нормальном состоянии, своевременно принимая решения о ремонте, продаже старой, покупке новой и проч.

При изложении теории финансов внимание концентрируется на правой части баланса — пассивах. А я рассказываю о левой части — об активах, от которых зависит благополучие. В Вышке вообще в меньшей степени изучают активы, поскольку здесь нет инженерных, технологических факультетов. Но ведь выпускник может пойти на работу не только в банк, но и в реальный сектор — хоть на цементный завод, хоть на молочный, где есть производство, проходная, трубы…

— У вас остается время на работу с аспирантами?

— Конечно. В этом году ко мне поступили сразу три аспиранта, с которыми я занимался еще с тех времен, когда они на третьем курсе учились. Они писали работы, вместе со мной участвовали в проекте "Учитель — ученики". У двоих из них уже есть публикации — в студенческом сборнике и в научной монографии. Они уже определились с темами кандидатских диссертаций.

— Рассказывают, недавно на защите диссертации по экономическим наукам вы как член диссертационного совета довольно жестко раскритиковали представленную работу. Почему?

— Девушка защищала диссертацию, тема которой была связана с чиновничьим миром. Из любопытства я прочитал автореферат — все-таки тридцать лет в этом мире прожил, — но не нашел там ничего мне близкого и дико возмутился. Я сказал, что доверяю научному руководителю, поэтому "против" голосовать не буду, а проголосовать "за" просто не могу. В результате диссертация так и не была защищена — девушка довольно много голосов "против" схлопотала. Видимо, она не учла замечания, которые получила до выхода на защиту, а те, кто делал эти замечания, за этим не проследили.

— В последнее время много говорится о низком качестве кандидатских диссертаций. Это действительно проблема постсоветской науки? Или в советские времена дела тоже обстояли не столь уж гладко?

— Проблема качества диссертаций была всегда, ничего нового я тут не вижу.

Помню такой случай. Меня вызвал Василий Сергеевич Немчинов, дал мне диссертацию по специальности "Математические методы в экономике" и сказал: "Прошу вас, Володя, прочитайте ее с одной точки зрения: чтобы нам не попасть в "Крокодил!" (был такой сатирический журнал). Я прочитал и стал объяснять диссертанту, в чем недостатки работы. Дошли до одного предложения в тексте, и я стал настаивать, чтобы он его поправил. А он категорически отказывался, грозился пожаловаться на меня руководителю.

Это предложение звучало так (цитирую по памяти): "Молочно-кинетическая функция в р-мерном пространстве ортогональных факторов, точнее — в р-1-мерном пространстве условий образует выпуклую молочную изоповерхность с максимумом удойности в точке Yk". В переводе на русский язык это означает: чтобы корова давала много молока, ее нужно кормить вволю. Я-то могу это понять (заканчивал экономический факультет Московской сельскохозяйственной академии имени Тимирязева), а как же другие? Диссертации нужно писать так, чтобы люди тебя поняли, а наводить тень на плетень — значит играть против самого себя. Понятно, что В.С. Немчинов меня поддержал.

— Почему люди пишут таким языком? Хотят продемонстрировать собственную образованность?

— Нет, это от небрежности. Исаак Бабель, прежде чем опубликовать рассказ "Любка Козак", переписывал текст десяток раз, так что получился целый том версий этого рассказа.

Владимир Коссов

Если человек бросил на бумагу мысль, которая пришла ему в голову, и считает ее гениальной, то, может быть, она и впрямь гениальна, но так бывает далеко не всегда. Есть железное правило: написал текст — отложи его и вернись к нему через три недели, а лучше через три месяца. Иначе диссертацию завернут, и через год придется снова возвращаться в диссертационный совет.

— Получение "Золотой Вышки" стало для вас неожиданностью?

— Полной неожиданностью. Факультет меня выдвинул, даже об этом не спросив. Но, конечно, было приятно. Очень важно, что тебя признают коллеги по профессиональному сообществу.

Борис Старцев, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ